|
Анна про себе:
«В этот первый период свого освобождения и быстрого выздоровления чувствовала себя непростительно счастливою и полною радости жизни»;
«Я ничего не хочу доказывать, я просто хочу жить; никому не делать зла, кроме себя»;
«Только бы он был тут, а когда он тут, он не может, не смеет не любить меня!»;
«…я желаю ей никогда не прощать меня. Чтобы простить, надо пережить то, что я пережила, а от этого избави ее бог!»;
«Я хочу любви, а ее нет. Стало быть, всекончено»;
«Умереть! Он будет раскаиваться, будет жалеть меня, будет любить, будет страдать без меня!»;
«Моялюбовь делается все страстнее и себялюбивее, а его все гаснет и гаснет»;
«Если бы я могла быть чем-нибудь, кроме любовницы, но я не могу и не хочу быть ничем другим»;
«Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что, когда гадко смотреть на все это?».
Інші про Анну:
«Женщины с тенью обычно дурно кончают»;
«Большинство молодых женщин… приготавливали уже те комки грязи, которые они бросят в нее»;
«Простить не могу, не хочу и считаю несправедливым. Она затоптала все в грязь»;
«Кроме ума, грации, красоты, в ней была правдивость… Какая
удивительная, милая и жалкая женщина»;
«Все было так просто, спокойно и достойно и в позе, и в одежде, и в движениях, что ничего не могло быть естествен-ней»;
«Она просит об одном — вывести ее из того невозможного положения, в котором она находиться»;
«Все такая же и так же привлекательна… Но что-то жалкое есть в ней!»;
«Она кончила, как и должна была кончить такая женщина. Даже смерть она выбрала подлую, низкую… Себя погубила и двух прекрасных лю-
дей — своего мужа и моего несчастного сына».
Перший опис Анни Кареніної:
«… решительным легким шагом вышла из вагона. И, как только брат подошел к ней, она движением, поразившим Вронского своею решительностью и грацией, обхватила брата левою рукой за шею, быстро притянула к себе и крепко поцеловала.», « — Прощайте, мой дружок, — отвечала графиня. — Дайте поцеловать ваше хорошенькое личико. Я просто, по-старушечьи, прямо говорю, что полюбила вас.
Как ни казенна была эта фраза, Каренина, видимо, от души поверила и порадовалась этому. Она покраснела, слегка нагнулась, подставила свое лицо губам графини, опять выпрямилась и с тою же улыбкой, волновавшеюся между губами и глазами, подала руку Вронскому. Он пожал маленькую ему поданную руку и, как чему-то особенному, обрадовался тому энергическому пожатию, с которым она крепко и смело тряхнула его руку. Она вышла быстрою походкой, так странно легко носившего ее довольно полное тело.» (т. 1 ч. 1 гл. 18)
| 
